Эра голодных псов - Страница 80

Столетия, проведенные вне навсегда потерянной Земли, не только нивелировали понятие национальности, но – в силу постоянной необходимости борьбы – выработали неведомые ранее кодексы чести. Войны были редки, со временем пришло твердое понимание того, что «большая война» будет вестись на уничтожение и не окажется в ней ни правых, ни виноватых – просто потому, что некому будет их искать. Ментальность расы постепенно мутировала. Каждый кислорододышащий стал братом, вне зависимости от тех или иных политических пертурбаций.

Ребенок, избирающий судьбу солдата, обрел невероятный ранее статус, превратившись из вечного нахлебника в стержень, способный сохранить расу. Не многие родители, особенно из успешных потомственных горожан, желали такой судьбы своим наследникам. Но в узкой и малочисленной касте землевладельцев, выплачивающих более половины всех налогов Империи, очень быстро возникли традиции: теперь первенцы в семье, если им позволяло здоровье, так или иначе отправлялись в войска. Кто-то, кому повезло решиться самостоятельно в совсем юном возрасте (влияние семьи мгновенно отсекалось психологами на конкурсных тестах), – становился офицером, другие, созревшие для решения позже, служили свои десять лет нижними чинами. К тому сумрачному утру, когда на свет появился маленький Йорг Детеринг, в семьях имперских пионеров считалось почти невозможным выдать замуж дочь, если та, не став офицером, но отдубасив свою «десятку», умудрилась не выслужить стандартного «уоррент-офицера запаса» с обязательным длинным кинжалом на поясе.

Многим из тех, чьи предки когда-то оставили дороги, энергостанции и космопорты другим, более свирепым и удачливым, а потом прилетели на вполне подготовленные к комфортной жизни планеты, было совершенно непонятно, как можно жениться на двадцатипятилетней «мэм лейтенант», меч которой, возможно, помнит немало крови. Но лорды Империи – особенно первое их поколение, к которому относилась семья Детеринг-оф-Сент-Илер, всегда относились к последующим потокам колонистов со сдержанным презрением, всегда и во всем поддерживая «своих», пусть даже самых неудачливых, фермеров.

Могилы на фермах стали не горем, но честью. Империя устанавливала стандартный – что для рядового, что для маршала, без разницы – гранитный разлапистый крест с золотой надписью RIP, именем, чином и датами. Со временем кресты стали украшаться изображениями орденов.

Крестами гордились, вне зависимости от чинов и наград.

Было уже двадцать шестое декабря, всем известная Ной-Венеция медленно стекала от жары в океан – приэкваториальный пояс Кассанданы, один из самых богатых аграрных районов Империи, знаменит своим своеобразным климатом. За столик Йорга с широкой улыбкой подсел дочерна загорелый дядька в «парадном-тропическом А1» с погонами капитана ПДС, украшенными «почетной» алой бахромой, свидетельствующей о том, что их обладатель выслужил офицерский чин в бою.

– Я не помешаю вам, лейтенант? Нынче праздник, а в городе у меня решительно никого.

Йорг недоуменно хлопнул глазами и отложил в сторону газету.

– Почту за честь, милорд, – привстал он.

– Прекратите, – оборвал его десантник, – у нас тут без церемоний. Лорд Врочек. Можно просто Ян. Вы, я вижу, – СБ?

Детеринг на всякий случай скосил глаза на правый погон, пришпиленный к тонкой шелковой безрукавке, и кивнул.

– Был вчера на встрече боевых товарищей, погуляли, – объяснил Врочек, бросая свою заломленную на австралийский манер шляпу в соседнее креслице. – Мало кто смог прилететь, но тем не менее. Легион «Маршал Ней», штурмовой корпус «Иводзима». Командир наш последний месяц назад помер. Так-то вот…

– Что вы прикажете на стол, мой капитан? – приподнял брови Йорг.

Он остался доволен вечером. Ян Врочек, получивший лейтенантский меч на поле боя, оказался весьма занятным собеседником. Сын мелкого землевладельца, он сбежал в армию в пятнадцатилетнем возрасте – после смерти матери папаша думал не о новом браке, вполне естественном в его положении, а о бутылке. Когда в дело пошла наркота, Ян не стал долго размышлять что да как, – и, вздохнув, отправился к вербовщику. Потом были почти двадцать лет солдатской службы, война с первого дня, лейтенантский гладиус на поле боя, взвод, отдельная ударно-штурмовая рота, ордена и увольнение с почетом. До пупа увешанный разнообразными наградами, о чем свидетельствовала его огромная колодка, закрывающая собой левый нагрудный карман. Врочек легко вернул себе земли, находившиеся после смерти отца в управлении магистрата, а полученные от корварцев деньги позволили ему поставить дело на широкую ногу.

Йорг увидел настоящего «пса войны», ротного командира, выслужившегося из рядовых и готового прямо сейчас собрать своих старых соратников, очень многие из которых тоже дожили до офицерских мечей, – чтобы лететь куда угодно, хоть к черту в зубы, если им вдруг прикажут. И уж совсем мало в Галактике мастеров, способых ту роту остановить… это была Империя: настоящая, а не выблеванная дешевыми мифотворцами для лицеистов.

Лорд Врочек пил дешевое винцо и неторопливо вспоминал: так, сам для себя. Он говорил о сломанных мечах и погибших товарищах, о чужих мирах, в атмосфере которых сгорали десантные звездолеты, о спасенных знаменах и о вновь сформированных легионах со старыми именами… Огромные руки ротного, густо украшенные десантными татуировками, по которым можно было изучать трехмерную карту Сферы Человечества, равномерно забрасывали в рот стаканчики. Хлоп – и пару маслин. Правой стаканчик, левой – маслинки. Хлоп…